Каждый вечер, глядя в окно, я наблюдаю следующую картину. Солнце село, но ещё не стемнело. От земли поднимается густой белый дым от горящего под землёй торфа, а сверху, ему навстречу, опускается ночной туман. Когда они встречаются, то по всей округе распространяется едкий удушающий запах горящего торфяника, который проникает в лёгкие и затрудняет дыхание, въедается в мозг и путает сознание. Гарью пропитано всё: воздух, одежда, тело. Стыдно где-то бывать: чувствуешь себя пожарным. На расстоянии пятидесяти метров ничего не видно, а человек как будто входит в никуда и выходит из ниоткуда. Картину дополняет вой собак и мелькающие вдалеке сигнальные огни аэропорта. Всё это ассоциируется с эпизодом о Гримпинской трясине из «Собаки Баскервилей» А.Конан Дойла.

Помню, как в детстве мы ходили на речку Ошлу по протоптанной тропинке. И если кто-то, дурачась, сходил с неё, то начинали тлеть подошвы и носки, обжигая ноги. Это потому, что рядом с тропкой была накатанная тракторами и машинами дорога из торфа и фрезера.

Когда-то здесь было торфопредприятие, велись разработки, приезжали специалисты. Они-то знали, что и как нужно делать, чтобы после разработки карьера торф не горел.

Давно уже не добывается торф, ушли специалисты, престали рыть шурфы и заполнять их водой, куда-то исчезли противопожарные водоёмы. Вот поэтому бессмысленно утюжит одинокий бульдозер горящий подземный торф, как кочергой помешивая в печке затухающие угли. Вот поэтому бесцельно дребезжит местная убогая пожарная машина времён недоразвитого социализма.

Стыдно становится от того, что всё так происходит, и обидно от бессилия. А больше всего возмущает человеческая необразованность и некомпетентность: экологическая, медицинская, социальная, юридическая и нравственная.

15.07.2010 г.

С вечера за посёлком загорелась огромная куча мусора, которая образовалась от бесконтрольности и безнаказанности. Языки пламени видны со 2-го этажа, а гарь разнеслась вокруг на несколько километров. Пожарные приехали через полчаса (интересно, это много или мало?) и заливали пожарище до часу ночи. Ночное зрелище было красивое, но страшное и опасное. Опять весь вечер нет холодной воды, т.к. когда подключаются к единственному в посёлке гидранту пожарные машины, то ни в колонках, ни в благоустроенных квартирах вода даже не капает.

16.07.2010 г.

Сегодня «будни» горящего торфяника снимало местное телевидение. Оказывается, уровень задымлённости в посёлке в два раза выше нормы. Но господин из Роспотребнадзора заявил, что запах гари здоровью не вредит. Вот сам бы подышал ежегодно всё лето и осень «невредным» для здоровья дымом, а мы бы посмотрели за его здоровьем! Мы же больше доверяем местному фельдшеру, которая сказала, что на нашем фоне у детей может появиться астма, а у взрослых аллергии и болезни лёгких. Ничего себе перспектива!

Оказывается, с сегодняшнего дня в РМЭ объявили ЧП, а у нас здесь «усилена борьба с торфяниками» (а чего с торфяниками бороться-то, лучше бы боролись с пожарами на них). Только вот что-то никакого усиления не видно и не слышно. По ночам что ли «усиляются»?

Пора закрывать все окна, а на форточки вешать мокрые тряпки. Приходится закупоривать себя в четырёх стенах, чтобы не задохнуться от дыма и на следующий день всё же проснуться.

Наконец-то ночью пошла холодная вода, опять завыли собаки. Из окна видны три мерцающих огонька, и это не сигнальные огни аэропорта. Это то ли затухающие, то ли начинающие набирать силу новые очаги пожара. В расплющенном от зноя воображении опять встают картины из «Собаки Баскревилей»: в недрах Гримпинской трясины скрывается беглый каторжник Селден, который огоньками сигналит, куда ему должны принести еду. Жуть!

Неспокойно на сердце. Пережить бы эту ночь. Всем. И остаться живыми и, по возможности, ещё здоровыми.