Я люблю светлый майский праздник – День Победы. Этот день какой- то особенный, праздничный, радостный. И радость его тоже особенная – серьезная, торжественная.

День Победы как бы пронизывает нас событиями прошлого, заставляет каждого из нас строже взглянуть на себя, на свою жизнь, пробуждает нас к чувству ответственности за содеянное…

В этот день мы с особой гордостью осознаем себя маленькой, но неотъемлемой частичкой великого и могучего, доброго и славного, вечного и необъятного целого, название которому – Родина!

Каждый год в День Победы мы, учащиеся школы, встречаясь с фронтовиками, открываем для себя все новое и новое в этом празднике и в этих удивительных людях, которые с гордостью несут по жизни высочайшее звание защитников Родины – фронтовиков!

Много интересного рассказывают они о военных событиях. Об одном из них, опираясь на материалы, хранящиеся в школьном краеведческом музее и на воспоминания участников войны, я хочу рассказать…

На территории станции Грейгово во время рытья траншей были обнаружены останки погибших воинов. При тщательной раскопке были найдены солдатские документы некоторых  из них. В их числе значится паспорт на имя Гуц Фёдора Денисовича,1921 года рождения. Указан адрес: Иркутская область, Куйтунский район, Завальский сельский Совет, деревня Тулюшка.

Только спустя 30 лет после Великой Отечественной войны узнали о судьбе Федора Денисовича.

В 1941  году солдаты нескольких дивизий под командованием Шепетова в районе станций Грейгово прорвали железное кольцо немцев и вышли из окружения. В составе этих войск  преимущественно были кадровые. Об этом событии даже есть книга воспоминаний А. В. Борзенко.

В мае 1975 году секретарь грейговского сельсовета О. П. Печерица просила сообщить, есть ли в нашем районе родственники погибшего. Указывала, что в паспорте Федора Денисовича было найдено письмо с обратным адресом из Тулюшки и фамилия адресата – Гуц Давид.

… Федор был младшим братом из 5-ых детей в семье Давида Васильевича и Евгении Григорьевны Гуц. Общительный, веселый парень, обвораживал людей открытостью своего характера, доброжелательностью к ним. Его любили все – и не только за веселый нрав и доброту: в глухой, далекой деревушке привыкли хорошего коня узнавать по шагу, а доброго человека – по работе. Младший Гуц умел по-хозяйски, с душой делать все,  за что бы не брался. А браться в деревне приходилось за многое. Он поохал и сеял, бранил пашню, косил траву и валил лес. Дома, оставшись с престарелой матерью и инвалидом – отцом, мыл полы,  стирал, ловко стряпал обеды, научился даже вязать рукавицы и носки. И все делал быстро и умело.

-Ну, посиди ты, неслух, - бывало в сердцах, жалея сына, говорила мать. – Сама управлюсь.

-Я, чай, не хуже тебя, - весело отвечал тот и, смеясь, усаживал ее на скамейку.

Соседки, завидуя, от души говорили Евгении Григорьевне: «Славный у тебя Федька, как солнышко ясное, - и, смеясь, добавляли, - вот бы нам такого зятя».

Хоть и лестно было слышать такие слова о сыне, да казалось, не надо пытать судьбу.

«Будет болтать – то, парень как парень». Она с грустью думала о предстоящей разлуке: ведь он же должен служить в армии. Когда до Тельбы дошла страшная весть о начале войны, Федор уже был в армии.

Первое его письмо родители получили из Киева, потом оттуда пришло второе и…все.

Письмо родителей вернулось обратно. Так Федор не стал ничьим зятем.

Потом Евгения Григорьевна с мужем проводили на фронт недавно вернувшегося из рядов Красной Армии среднего сына Аркадия, простились с дочерью Ириной и ее мужем Дмитрием, ждали весточки от самого старшего, 45 -  летнего Ефима.

Постоянной тревогой да ожиданием жили старики Гуц. Кажется, напряглось и закаменелое сердце Евгении Григорьевны. Но женщина понимала, что ей расслабляться  нельзя. На ее плечах весь дом, муж – инвалид, который едва может передвигаться на костылях. Она должна поддерживать тепло очага, куда вернуться ее пятеро ушедших детей.

И она жила. Жила не только своими личными заботами. Она знала, что холодно да сиротливо стало не только в их доме. Почти каждая семья их деревни отдала фронту всех своих старших детей. В Тельбе остались дети, калеки да старики. На них и держался колхоз.

Шестидесятитрехлетняя Евгения Григорьевна помогала, как могла: жала хлеб, полола и копала картошку, сгребала сено и доила коров, успевала смотреть и за своим огородом. Ночи оставались не только для отдыха, но больше для ожидания весточки от детей.

Аркадий служил на западе танкистом, был тяжело ранен в голову.

Ефим и Ирина остались на востоке. Потом пришла печальная весть от дочери, что она получила похоронную: муж ее – Дмитрий Шишпарь – погиб.

Мать уже видела похоронки, они приходили в дом многих односельчан. А от Федора писем не было, не было и  похоронной.

 «Значит, он жив», - решила она.

Через три с половиной года вернулся домой тяжело больной Ефим. Аркадий сообщал, что гонят немцев по всем направлениям и скоро возьмут Берлин.

Исправно писала Ирина: как они, девушки, стараются лучше и больше сшить гимнастерок, брюк и телогреек для солдат Красной Армии. После победы, израненный, но живой, встретился с матерью Аркадий, приехала домой и Ирина. А Федор все молчал.

Совсем сдала Евгения Григорьевна, но по – прежнему каждый день ждала почтальона. Ждала весточки и тогда, когда на ее запрос из части пришел ответ: пропал без вести. Только как то притихла.

У старшего, Ефима родился сын, и назвали его в честь дяди – Федором. Живой, шустрый мальчик, взрослее, все больше и больше становился похожим на того, кого так любили его мать, бабушка да и все вокруг. Теплели глаза бабки, видя внука, но часто, играя с ним, она в слезах замолкала.

Прошли годы. Умер Давид Васильевич Гуц, так, в ожидании, ушла на покой Евгения Григорьевна, умерли их сын Аркадий и старшая дочь. Стала бабкой Ирина. Сын Ефима Федор, по словам Ефима и его жены Веры Васильевны, похож на своего дядю Федю не только внешностью, но и характером.

И радует их, что нет, ни ушел от них Федор, а вот он, рядом, веселый, заботливый, трудолюбивый, добрый ко всему живому на земле. А святая память о том, который отдал свою короткую жизнь за освобождение родной земли от фашисткой нечестии, навек останется в их сердцах.

Не сдерживая слез, рассказывала о брате учащимся – краеведам Марина Давидовна, работница Куйтунского поспо,  ныне пенсионерка, «вот когда весточку прислал, а сколько ждали!»

Она вспомнила рассказ Аркадия о том, как на одной из станций на Украине (название не запомнила) вновь формировался полк. При перекличке к Аркадию подошел командир и спросил, не брат ли он Федору Гуц, который был такой – то части. Получил утвердительный ответ и, на вопрос Аркадия, где он сейчас, рассказал, что их войска вышли из окружения с большими потерями. Многих пока не досчитались. Ждут.

Так братья и не встретились.

Не пришел Федор: остался лежать на станции Грейгово, Жовтневого района, Николаевской  области, Украинский Советский Социалистической Республики.

                                                  Он здесь лежит, без имени известный,

Не встанет он, не вспомнит ничего.

Но помним мы: не только эти склоны –

Весь мир обязан мужеству его…

 До до сих пор находят многие люди могилы родных, война  не превращается в далекую историю, не уходит в прошлое, а, наоборот, предстает перед нами во всей своей неповторимой  трагичности.

Да, мы победили, мы принесли свободу и своему народу, и многим народам Европы. Мы утвердили мир на Земле очень дорогой дорогой  ценой!