Секрет успешности Николая Кузьмен¬ко как руководителя неизвестен никому. Потому что никакого секрета и нет. Жизнь его сложилась так, что ему при¬шлось и заниматься многими вещами, и учиться очень многому. Причем одно¬временно. Можно только позавидовать выносливости и трудоспособности этого человека, у которого времени хватало и на работу, и на учебу, и на отдых.

  

Родился 23 ноября 1942 года в селе Свидовец Бобровицкого района Черниговской области (Украина). После окончания средней школы с 1956 по 1960 год учился в Киевском электромеханическом техникуме железнодорожного транспорта. Трудовой путь начал в 1960 году электромонтером службы сигнализации и связи в железнодорожном цехе СХК, затем до 1966 года работал старшим электромехаником. В 1968 году без отрыва от производства окончил Томский политехнический институт, специальность "Автоматика и телемеханика", квалификация "Инженер-электрик".

 С 1966 по 1973 год работал начальником службы сигнализации и связи, затем заместителем, а с 1975 года начальником железнодорожного цеха. В 1978 году стал директором ремонтно-механического завода СХК и проработал в этой должности до 1984 года. В 1976 году поступил, а в 1980 году окончил заочную аспирантуру при Томском институте автоматизированных систем управления и радиоэлектроники, специальность "Элементы и устройства вычислительной техники и систем управления". В 1984 году был избран председателем исполнительного комитета Городского Совета г. Томск-7, затем назначен Главой Администрации города. В 1996 году на первых выборах Главы Администрации был избран главой администрации ЗАТО Северск. В 2000 году переизбран на второй срок. На муниципальных выборах 9 октября 2005 года избран всенародным голосованием Главой городского округа, Мэром ЗАТО Северск. Возглавляет Думу ЗАТО Северск, являясь ее Председателем. Автор двух изобретений, а также ряда научных работ.

 В 1996 году был избран действительным членом Томского отделения Российской инженерной Академии, в июне 2000 года ему присвоено ученое звание доцента, а с 6 октября 2002 года является действительным членом Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка. Награжден государственными наградами и знаками отличия, в том числе - Орденом "Знак почета" в 1981 году, Орденом Почета в 1996 и Орденом русской Православной церкви святого благоверного князя Даниила Московского III степени в 2002 году, знаком отличия "За заслуги перед Томской областью", нагрудным знаком "Е.П. Славский".

 В 2009 году награжден Почетной грамотой Совета Федерации ФС РФ и Почетной грамотой Томской области.

Кузьменко Николай Иванович более двадцати лет возглавлял орган исполнительной власти г.Северска. С 1984 года по 1991 год работал председателем городского исполнительного комитета, с 1991 года по 2005 г. занимал пост Главы Администрации ЗАТО Северск. В 1996 году впервые в истории города стал избранным Главой Администрации, набрав при голосовании абсолютное большинство голосов. Этот результат подтвердил через четыре года на выборах Главы Администрации города в декабре 2000 года.

Кузьменко Н.И. обладает прекрасными организаторскими способностями, имеет высокий уровень профессиональных знаний, что позволяет организовать работу ЗАТО Северск четко и слаженно. За период руководства городом и ЗАТО ему пришлось работать в сложных экономических условиях. Он способен своевременно проанализировать возникающие проблемы, сделать правильные выводы и направить руководителей предприятий на выполнение поставленных задач.

За указанный период работы Кузьменко Н.И. городское хозяйство г. Северска стабильно функционирует и развивается. В городе строится жилье, в том числе и муниципальное, сохранена социальная инфраструктура, сфера муниципальной торговли и общественного питания, активно создаются новые предприятия, сохранен строительно-монтажный комплекс. Построено и введено в эксплуатацию более одного миллиона квадратных метров жилой площади, построены театр для детей и юношества, музей города, дом-интернат для престарелых и инвалидов, открыт Центр реабилитации для детей с ограниченными возможностями, детский дом «Надежда», лечебно-диагностический центр, храм Владимирской Иконы Божией Матери, новое здание северской гимназии, школа и детский сад в пос. Орловка, десятки километров дорог и коммуникаций. Много усилий Николай Иванович прилагает к тому, чтобы вместе с Северском развивались и внегородские территории: поселки Самусь, Орловка; деревни Чернилыциково, Семиозерки, Кижирово, чтобы в домах сельчан были свет, тепло, вода, газ. К концу этого года в поселке Самусь планируется запустить в эксплуатацию стекольный завод, который внесет существенное вливание средств в бюджет ЗАТО Северск, создадутся новые рабочие места. После долгого простоя получает новые заказы Самусьский судостроительно-судоремонтный завод.

 При огромной поддержке Кузьменко Н.И. большой вклад внесен в развитие объектов социального и хозяйственного назначения Томска и Томской области. Много лет оказывается шефская помощь Кожевниковскому району, Моряковскому детскому дому. По инициативе Николая Ивановича предприятия Северска участвовали в реконструкции взлетно-посадочной полосы в аэропорту «Богашево» и автодороги от Центрального КПП г.Северска до Томска, в строительстве коммунального моста через р.Томь и других социально значимых объектов Томской области.

Обладая большими правовыми знаниями в управлении закрытыми городами, Николай Иванович принял активное участие в разработке законопроекта Российской Федерации «О закрытом административно-территориальном образовании», являясь членом рабочей группы по разработке и принятию закона.

В 2005 году жители ЗАТО Северск в очередной раз поддержали кандидатуру Кузьменко Н.И. на должность высшего должностного лица городского округа и избрали его на очередной срок Мэром ЗАТО Северск. Имея большой опыт и практические знания в управлении ЗАТО Северск, Николай Иванович продолжает активно повышать жизненный уровень населения. Он представляет ЗАТО Северск в отношениях с органами местного самоуправления других муниципальных образований, органами федеральной и государственной власти.

В 2006 году ЗАТО Северск впервые вошло в консолидированный бюджет Томской области. Кузьменко Н.И. был сформирован и исполнен бюджет ЗАТО Северск без дефицита и существенно снизилась кредиторская задолженность. Под руководством Кузьменко Н.И. предприятия города работают стабильно, сохраняя и создавая новые рабочие места. Несмотря на ограниченные финансовые возможности, в ЗАТО Северск выполняются федеральные программы: о ветеранах, о социальной поддержке малообеспеченных слоев населения, производятся доплата неработающим пенсионерам и единовременные выплаты уходящим на заслуженный отдых педагогическим работникам. Большое внимание уделяется некоммерческим объединениям, работе с молодежью, развитию средств массовой информации, решению вопросов образования, здравоохранения и культуры. В 2007 году в ЗАТО Северск открыт перинатальный центр, аналогов которому нет в Томской области. Он оснащен современной техникой, высокотехнологичным оборудованием, обслуживают его высококвалифицированные специалисты. Запущен в эксплуатацию единственный в области крытый каток, благодаря которому жители не только Северска, но Томска имеют возможность заниматься зимними видами спорта круглый год.

Под непосредственным руководством Н.И.Кузьменко ЗАТО Северск попало в федеральные программы «Ветхое жилье» и «Жилье для молодых семей». В городе продолжается строительство муниципального жилья. В 2006 году жителям города в порядке очереди предоставлено 120 квартир по договорам социального найма, за пять месяцев 2007 года – 105 квартир. В новом микрорайоне «Сосновка» уже получили жилье более 300 молодых семей и жителей города.

За вклад в развитие промышленности, строительства, культуры, образования, медицины, спорта, православия Николай Иванович Кузьменко награждался знаком Министерства культуры СССР «За отличную работу», знаком МВД «За отличия в службе» II степени; нагрудными знаками «Ветеран атомной энергетики и промышленности», «Е.П.Славский», «За заслуги в развитии физической культуры и спорта», «За заслуги перед Томской областью»; орденом Русской православной церкви Святого благоверного князя Даниила Московского III степени.

Его можно увидеть на улице. Он идет не спе¬ша, узнаваемый, улыбается людям в ответ. Его можно попросить об очень важном, но важном только для тебя. Говорят, если тебе правда нужна помощь, он помога¬ет, как бы странно это ни выглядело.

Свежая история.

 Одна северчанка не могла

 родить. Она написала ему письмо

 с просьбой оплатить опера¬цию по

 искусственному оп¬лодотворению.

 Он убедил администрацию города

 найти такую возможность, хотя 

власть здесь вроде бы ни при чем...

 Операция прошла успешно. 

Женщина родила тройню! Счастью

 мамы не было предела. И, как ни 

крути, а дети появи¬лись по его 

"вине", и теперь он вроде даже 

несет за них ответственность, они 

его "крестники". Он опять со¬звал

 своих заместителей...

- Вы, Николай Иванович, если за что беретесь, все¬гда выходит с лишком! — со вздохами шутили его замы, решая для мамы квартир¬ный вопрос.

На беременных женщин ему в последнее время осо¬бенно "везет". Северчанин Евгений Б. нашел себе не¬весту в Казахстане. Пришел в администрацию с прось¬бой срочно помочь — жена вот-вот родит, а у нее пас¬порт с казахским граждан¬ством. По правилам ЗАТО, ни о каком пропуске в город и речи быть не может. Кузьменко посмотрел на не¬рвного мужа, на живот ка¬захской красавицы и стал решать этот вопрос с отде¬лом режима.

Это — хлопоты прият¬ные. Дети — всегда в ра¬дость, тем паче те, кому ты помогаешь явиться на свет божий. "Пусть рождаются в тепле и обустроенности", - говорит он, словно беря ре¬ванш у собственной судьбы.

Сам он родился на свет в малопригодное для этого время - в первую зиму вой¬ны, в глубокой оккупации, на Украине. Линия фронта была уже далеко, и что ждало его маму — угон на ра¬боту в Германию, смерть в лагере или жизнь в родной хате в вечном плену у фа¬шистов, — тогда не знал никто. Левитан по радио го¬ворил о скорой победе над фашистами, а немцы стояли у Москвы. Так что с самых первых дней он оказался заложником судьбы. Конеч¬но, мама старалась сберечь его — прятала в подполе, когда немцы заходили в хату, искала по деревне припрятанных коз, чтобы раздобыть молока, творога, — но и она была заложницей. Заложницей той бесконечно долгой войны.

В сорок третьем, когда наступал Рокоссовский, они с мамой чуть не погиб¬ли во время бомбежки. В селе сгорело полторы сот¬ни домов. Сгорел и его со¬сед Сашка. А он выжил, спрятанный в подполе. Не потому, что подпол у них с мамой был какой-то осо¬бенный, а потому что так было решено кем-то свы¬ше. После войны, когда копали под вязами в саду, нашли неразорвавшуюся бомбу. Что тогда не дало ей взорваться? Судьба? Слу¬чай?

В Бога он особо не верит, как и все поколение детей войны. Но то, что в жизни его кто-то бережет сильнее других, - заметил давно. Впервые, наверное, в тот день,   когда     вернулся   с фронта отец — живой и не¬вредимый.

Отец — это корни, это основа, обязанность отве¬чать за все, что сделал. От¬цом он гордился очень, его руками золотыми, которы¬ми тот мог сделать все что угодно — от полочки резной до красивого нового дома, его медалями с фронта, его немногословностью, муже¬ственностью, крепостью духа, но при ребятах этого не показывал, у многих ведь не было отцов.

Первое серьезное объяс¬нение с отцом произошло, когда он, с отличием окон¬чив восемь классов, вместо девятого поехал поступать в электромеханический тех¬никум, в Киев. Разговор был мужским, но свое реше¬ние не изменил. Ему хоте¬лось быстрее начать рабо¬тать, техникум давал нор¬мальную мужскую профес¬сию электромеханика — та¬кую серьезную, значимую, настоящее дело, от которо¬го руки будут   в мазуте и мозолях, как и положено мужским рукам. Таким, как у отца.

Выдержав разговор с от¬цом, он прощался с мамой, она заплакала: "Знаю, что больше не вернешься". Он удивился и не поверил. Знал, что вернется в свой Свидовец специалистом и станет лучшим механиком в селе. Знал, что поможет отцу отстроить новую хату и приведет туда молодую жену. И его мама будет кор¬мить внуков   варениками с вишней за большим столом, накрытым на веранде. Был уверен,что так и будет.

Но судьба все решила по-иному. Сначала его и еще четырех выпускников отправили в сибирский закрытый город поднимать атомный завод. И мечта о возвращении домой отодви¬нулась на три года. Нужно было отработать именно этот срок, чтобы иметь пра¬во вернуться. Пока шли три положенных года, он стре¬мительно рос в карьере, легко осваивал производ¬ство (как когда-то — радио¬приемники, которые мог со¬брать из железок и прово¬дов).

Словно для него, в поли¬техническом открыли специ¬альность "автоматика и те¬лемеханика". Учился тоже легко. После политеха пошел в аспирантуру ТИАСУРа. Тем временем "вырос" от электромонтера железной дороги до директора ремонтно-механического завода. И когда между ним и Укра¬иной оставалась только одна телеграмма — всего лишь телеграмма с вызовом на работу, которую он так ждал, его вызвали в горком партии: "Есть мнение на¬значить вас председателем горисполкома". Он отказал¬ся. Вызов должен был прий¬ти из Крыма - приглашение на строительство атомной станции. Крым — это рукой подать до родного Свидовца. Там долгое лето, корот¬кая и незлая зима, там ма¬мина хата в нескольких ча¬сах езды.

Отказался наотрез. Ска¬зал, что не готов, что руко¬водить производством и руководить городом — это не одно и то же. Ему предложи¬ли подумать. Через неделю вызвали вновь.

-  Что решили?

-  Я беру самоотвод. Тогда ему напомнили о партийной дисциплине...

...Без партбилета дорога закрыта не только в Крым. После этого - вернуться в электромонтеры в железно¬дорожный цех, с которого начинал, под начало своего первого учителя Александ¬ра Васильевича Лощинина, жизненное кредо которого выражалось в короткой фразе: "Коля, дело выше нас".

Когда он приехал в Се¬верск, Лощинин принял его, восемнадцатилетнего укра¬инского хлопца, с двумя со¬товарищами, приехавшего к нему автоматизировать управление железной доро¬гой. По-отечески учил все¬му, что знал сам, вникал в проблемы обустройства. А их было много. В тот день, когда выпускники киевско¬го техникума Коля Кузьменко и Ваня Забияка сошли на перрон станции Томск-1 и отправились   пешком до здания на улице Белинско¬го получать пропуска в ре¬жимный город, вместе с ними в Северск приехали еще 250 специалистов. Рост числа молодых специалис¬тов в городе шел тогда бурными темпами. Быт был неприхотлив. Первое вре¬мя жили на Горького, 7, спали на сетках — не хва¬тало белья. Но с лихвой хва¬тало работы.

Вскоре запустили про¬грамму по автоматическому управлению железной дорогой, и стрелочники стали не нужны. Зато требовались рабочие по разгрузке ваго¬нов — со всего Союза в Се¬верск шли составы с обору¬дованием. Комбинат рос как на дрожжах. Росла и его семья — женился на самой красивой девушке, которую увидел на танцах в парке и пригласил на вальс. У нее была очень человечная про¬фессия — медсестра. Вско¬ре у них родился сын. Как и он сам, единственный ребе¬нок в семье.

Когда они поженились, ребята, скинувшись, пода¬рили семье Кузьменко раскладной диван. А Лощинин "выбил" комнату. Николай Иванович помнит свое ново¬селье: у нее чемодан, у него чемоданчик, новенький ди¬ван и чайник на плите, ко¬торая топилась  дровами.

К этому времени он был уже старшим электромеха¬ником железнодорожного цеха. Лощинин сулил ему большое будущее — гово¬рил, что когда-нибудь Коля Кузьменко обязательно ся¬дет в его кресло...

...Если партбилет класть на стол, он вернется элект¬ромонтером на "железку", и седой Лощинин спросит его: "А как же дело, Коля?" И на этот вопрос надо будет что-то отвечать. Но он хо¬тел вернуться на Украину.

Вспоминал свою первую демонстрацию на 7 ноября в Северске — мороз, ветер, шапка-ушанка, зимнее пальто, валенки. А на Укра¬ине он ходил на демонстра¬цию в костюме... И сын он у стариков один. Кто им кры¬шу перекроет, если он в Си¬бири будет?

Конечно, у него были и другие аргументы "про¬тив". Он понимал, что, ока¬жись он во власти, охотни¬ков облить его имя грязью найдется немало. А у него открытое сердце, говорил, как правило, то, что думал. Он мог стать заложником своей неосторожности. За¬ложниками его решений — и верных, возможно, и оши¬бочных, - окажутся не только   жена и сын, а и другие люди.

Знал, что одно дело — делать план на производ¬стве, и совсем другое — обеспечивать жизнедея¬тельность города. Он, с его сверхинтуицией, уже тогда чувствовал, что огромный колосс империи рано или поздно рухнет, и строить жизнь на его обломках го¬роду, чье производство все построено на имперских интересах, будет архитяже¬ло... Он все это понимал, но как можно было сформули¬ровать это вслух?

И тогда пошел Кузьменко за помощью к Зайцеву. Степан Иванович, тогдаш¬ний директор СХК, выслу¬шал его соображения и на¬отрез отказался его под¬держать. "Вы, Николай Иванович, крепкий произ¬водственник. Все время учитесь. Умеете думать о других. Таких людей да¬рить Украине не будем. Идите, руководите. Сдю¬жите".

И на следующем бюро горкома остался он один против всех. Если положить билет на стол, то на сорок третьем году жизни начи¬нать все сначала... Нахму¬рил брови, помянул про себя нужным словом това¬рищей по партии, присту¬пил к обязанностям градо¬начальника.

А жена была счастлива. Она, коренная сибирячка, вот уже месяц жила в ожидании злосчастной телеграммы. Ей Крым казался чужим и очень опасным для жительства. Те¬леграмма опоздала на неделю. Его приглашали стать замес¬тителем главного инженера по ремонту строившейся в то время Крымской АЭС. Тогда он окончательно понял, что его личная воля всегда будет под картой судьбы. Принял Се¬верск с его хлопотным хозяй¬ством, холодной зимой, бога¬тым клещами летом, закрыто¬стью от всего мира, столь тя¬жело принимаемой его укра¬инской, щедрой к общению; гостеприимной и открытой ду¬шой.

Принял этот город и по¬любил его. Сначала занялся его обустройством. Первы¬ми крупными делами стали детский театр и городской музей. Театр уже существо¬вал, вернее, работала труп¬па. Репетиции шли на пер¬вом этаже жилого дома, спектакли часто показыва¬лись на выездных площад¬ках. Горисполком хотел пе¬реоборудовать для театра помещение летнего киноте¬атра "Дружба" в природном парке.    Остаточная    стоимость кинотеатра была 27 тысяч рублей, реконструк¬ция стоила два миллиона.

-  Не надо тешить себя иллюзией, что реконструк¬ция "Дружбы" - это опти¬мальный вариант, - сказал тогда он. - Нагнав бульдозе¬ров в природный парк, вы¬нуждены будем вкладывать миллионы в самое неприв¬лекательное здание города, портя техникой зеленую зону. Нужно новое здание.

- Но разрешение на стро¬ительство   театра   может дать только Совмин, - воз¬ражали ему.

И когда получили разре¬шение, понял, что он, как градоначальник, чего-то стоит. Новый театр, его крестник, получился, слов¬но игрушечка. Вообще то, к чему он прикладывает руку, всегда выходит кра¬сивым и легким. Наверное, ему нужно было стать ар¬хитектором... Его архитек¬турные придумки — "Три¬листник", "Бастилия", "ма¬лые формы", первые в Се¬верске часы-табло на зда¬нии железнодорожного вокзала, которые делал своими руками, еще рабо¬тая в железнодорожном цехе.

Из-за музея вступил "в контры" с СХК, комбинат хотел сделать свой музей трудовой   славы.

- И что собрались там вы¬ставлять? — полюбопытство¬вал он, памятуя специфику предприятия. - Сделаете там портретную галерею?

И было принято решение создать городской музей. В Северск привезли работы из коллекции Третьяковки, весь город ходил смотреть подлинники Шишкина, Иванова, Левитана, Савра¬сова, передвижников — отцы комбината пошли смотреть экспозицию. По¬смотрев, согласились, что решение Кузьменко было правильным.

Он знал это наперед. Как и многое другое. Свой дар перспективного видения принимал с детства так же естественно, как умение мастерить. Своим "дере¬вянным зодчеством" отво¬дит душу. Выложил на даче печку, сын был в помощни¬ках. С ним же в четыре руки и дачу построили. Неболь¬шую, но красивую. И все в доме - от полочек до хлеб¬ниц — тоже делал сам. Это занятие возвращало его в детство — к урокам отца, к маминому пению, к выши¬тым полотенцам в хате и теплым, волшебным, чер¬ным украинским  ночам...

Его родители доживали свой век в достатке. Но вот крышу перекрыть своими руками или вишню поса¬дить у окна — такой сынов¬ней заботы себе позволить уже не мог. Как ни мечта¬лось. Было и так, что во вре¬мя командировки в Москву мог сделать крюк до Свидовца, переночевать в род¬ном доме и утром опять уехать. Он предлагал ста¬рикам переехать в Северск — не захотели. Как на зака¬те лет решиться оторваться от родной земли, спас¬шей когда-то и от немцев, и от голода? Так и жили — он перелетной птицей, они — вечным ожиданием сына домой. Может, потому он особо трепетно и относит¬ся к старикам, приходящим к нему на прием, к нуждаю¬щимся, потому что душа ноет —   своим недодал, не получилось... Пришла на прием вдова участника той войны. Плакала. Нет денег, чтобы памятник поставить. У него сердце защемило — а как же дети? Где они? Ничего не спросил, но с па¬мятником помог.

Мама с отцом ни в чем не нуждались в старости, кро¬ме него самого. И это един¬ственное, чего он не мог для них сделать. Его ждал го¬род. Его город.

Когда Союз рухнул, ста¬ло труднее всего. Минатом открещивался от закрытых городов, предоставляя пра¬во выживать в одиночку. Словно они сами виноваты в том, что производили в своих цехах. И пока не при¬няли закон о ЗАТО, они были будто вне закона. Люди ме¬сяцами не получали зарпла¬ту. И виноватых искали не там, в далекой Москве, за¬нятой переделом собствен¬ности, а здесь, рядом. Од¬нажды зимой учителя при¬шли к зданию администра¬ции. Кузьменко вышел к ним в костюме. Было сорок градусов. Через пять минут митингующие смягчились: "Николай Иваныч, идите, оденьтесь. Простудитесь..."

Он вспомнил, как в день его пятидесятилетия эти же люди награждали его зва¬нием "Почетный гражда¬нин Северска". Он тогда, поднявшись на сцену музы¬кального театра, не мог сдержать эмоций и пообе¬щал: "Я отработаю...".

И он отрабатывает. Мало кто знает, что та самая пя¬тая статья нового закона о ЗАТО, согласно которой за¬работанные средства город мог зачислять в свой бюд¬жет, появилась, в том числе благодаря инициативе гла¬вы администрации Северс¬ка. И под его нажимом. Чего ему стоило отстоять её — знает только он. А сейчас нужно создавать условия для развития частного предпринимательства. Только это сможет спасти людей от безработицы, эко¬номику — от краха. Он это понимает. Как понимает и то, что несет открытие го¬рода. Ведь Томск, с его бе¬женцами с юга, с кримина¬лом и грязью — рядом. И все это будет мигрировать в Северск. Стоит только слишком поспешно и широко  распахнуть двери...

...Из окна его рабочего кабинета виден Город. Каж¬дое утро Город просыпает¬ся и наполняется голосами, светом, жизнью. Этот хруп¬кий мир нужно оберегать. Это непросто. Чуть осла¬бишь внимание - и произой¬дет сбой механизма. Войс¬ковой оркестр перестанет играть "Прощание славян¬ки" воскресным вечером на площади у Дома культуры. Автомобили - уступать доро¬гу пешеходам. Пешеходы - улыбаться друг другу. Часы-табло погаснут.

Он знает это. Поэтому не покидает свой пост.

Это я о Николае Кузьменко, который и о делах давно минувших дней рассказывает так, как будто это было вчера...

"В феврале 60-го года меня и еще троих ребят из группы 4 AT (4-й курс отделения авто¬матики и телемеханики) нашего техникума при¬гласил к себе в кабинет начальник отделения, -  вспоминает Николай Иванович. - Отделение

- это что-то вроде кафедры или деканата в со¬временных учебных заведениях.

Нам предложили после окончания техникума поехать работать по специальности в один из областных центров Западной Сибири. Я не дал ответ, решив сначала съездить в село посо¬ветоваться с родителями. Так и сделал. Мама, конечно, сразу в слезы: сынок в эту ужасную холодную Сибирь едет. Отец отнесся к этому по-мужски спокойно: думай, мол, сам. Не ма¬ленький... Решил ехать. До самого конца не знали, куда именно мы, четверо выпускников, едем. Секретность соблюдали. Лишь за неделю до отъезда стало известно, что едем в Томск. На поезде Киев - Владивосток доехали до стан¬ции Тайга, пересели на электричку и 30 июля в пять часов утра были уже на вокзале "Томск-1". Город большой и незнакомый, где искать улицу Белинского, где было бюро пропусков? Решили взять такси, но таксисты посмеялись и посоветовали ехать на трамвае: там всего две остановки. Мы так и сделали. Время было раннее, бюро пропусков еще не открылось, мы были первыми, а потом стали подходить люди, в основном молодежь, и набралось полторы сотни. Собрали у всех паспорта, путевки, по¬садили в автобусы и повезли куда-то через весь Томск. Это сегодня на областной центр любо-дорого посмотреть, а тогда виды были иные: кругом какие-то серые заборы, деревянные покосившиеся дома. А когда проезжали через Черемошники, так и вовсе тоска взяла: деревня деревней. Потом долго ехали лесом, тоже веселого мало. За нынешним музыкальным театром (там тогда болото было) повернули направо по извилистой дороге в сторону 29-го квартала мимо огромных баков нефтебазы. Площади Ле¬нина в то время еще не существовало, но парк, огороженный деревянным забором, уже был. Когда доехали до кинотеатра "Мир", вздохнули с облегчением: это место уже было похоже на город. Поселили нас на ул. Горького, 7. Каждому выделили по койке с панцирной сеткой, однако без каких-либо постельных принадлежностей. Даже матрасов не дали. Что делать, так и спали на голой сетке целую неделю. Потом, правда, переселили на улицу Сталина, 3, ныне проспект Коммунистический. Определили после прохож¬дения медкомиссии в железнодорожный цех, и 9 августа мы уже приступили к работе в долж¬ности электромонтеров. Когда познакомились с железнодорожным хозяйством, увидели, что никакой автоматики там и близко нет. Все при¬шлось делать буквально с нуля, с копки траншей и прокладки кабеля. Пришлось торопиться: уже был построен вокзал, и надо было открывать железнодорожные пассажирские перевозки на 25-й и15-й объекты. Без автоматики движение поездов открывать было нельзя. Приходилось сутками работать. Сначала устанавливали старое оборудование, потом мало-помалу нача¬ла поступать современная техника. Все, что мы делали, было подчинено интересам комбината и осуществлялось по программе СХК. Постепен¬но, по мере накопления опыта и умения, стали меня продвигать: сначала назначили электро¬механиком, потом старшим электромехаником, начальником службы сигнализации, главным инженером цеха, начальником цеха.

Параллельно с работой учился на заочном факультете политехнического института, потом в аспирантуре, а в 80-м году защитил кандидат¬скую диссертацию.

Потом поселили меня в общежитии на улице Горького, 6 в трехкомнатной квартире, в которой вместе со мной проживало восемь молодых парней: я тогда еще холостой был. А рядом, на улице Пушкина, располагалось женское общежитие, где жили девушки, приехавшие из Омска после окончания медицинского училища. Молодежи было много со всех концов страны, жили мы дружно и весело, гуляли, ходили в парк на танцы. На танцплощадку, помню, было не попасть, столько собиралось народу. А в парке жизнь кипела. Там был и ресторан «Лето», и комната смеха, и летняя эстрада, и библиотека, и летний кинотеатр "Дружба", который работал до поздней осени. Бывало, приходили смотреть картину в зимнем пальто, чтобы не замерзнуть, сидя полтора часа на одном месте.

Непросто было и в Дом культуры попасть. Там проводились танцевальные вечера, работала самодеятельность. А в кинотеатре "Мир" (так в те годы было принято) пела Ольга Левандовская. Я тогда и работал, и учился в институте, поэтому времени на развлечения оставалось мало, но все-таки удавалось иногда вырваться.

Помню железную дорогу, которая вела из города в нынешний речпорт, где был гравийный карьер и станция, которую мы обслуживали. Туда мы ехали на паровозе, устраняли поломки, а обратно топали пешочком. В районе речпорта в то время добывали гравий, из которого был построен, по сути, весь город и комбинат.

Зарабатывали сначала немного. Моя первая получка была всего 870 рублей так называемы¬ми "старыми" деньгами, но сто рублей я все же отправил родителям. Зато в магазинах было все. Помню, зайдешь в магазин на 29-м квартале, на прилавке лежит пожелтевшая от старости осетрина, а над раскрытыми банками с черной и красной икрой летают мухи...

Сервис, правда, и тогда был ненавязчивый. В Киеве у меня был приятель, который увлекался стиляжничеством. Носил он короткие, по щико¬лотку, брюки-дудочки, широченный пиджак, так что плечи свисали, и наимоднейшую прическу "венгерку". Вот и я зашел как-то в нашу "почтовскую" парикмахерскую и заказал себе эту самую "венгерку". В ответ услышал от парикма¬хера недоуменно-обиженное "Чево-о?" и махнул рукой: мол, стригите, как умеете.

Хорошее это было время. Мы были молоды, искренне верили в светлое будущее, которое строили своими руками, трудности нас не пу¬гали, а скорее закаляли, а впереди была целая жизнь..."

- 60 лет назад, конечно же, город совсем по-другому выглядел: скромные домики, деревяшки, развалюшки. Это 60-й год был, лето. Мы на КПП приехали, нас пе¬ресчитали, пропустили. Идем там, где сей¬час кольцо на въезде в город, а тогда был поселок Новый, или Михайловка его еще называли. Двигаемся дальше по дороге: железнодорожные пути, заводы, железо¬бетонные изделия, там нефтебаза - все какое-то унылое. Куда приехали? Резкая разница после Киева, где четыре года про¬учились. Только когда мимо парка проеха¬ли, повернули направо, смотрим: о, кино¬театр "Мир" есть, Дом культуры... Ну, лад¬но, думаю, в какую-то цивилизацию попа¬ли.

СЛАДКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ ПРО ГОРЬКОГО, 7

В этом доме Николай Иванович (ле¬вое нижнее окошко) квартировал пер¬вое время.

 

- Вот она, на Горького, 7, наша угловая комната. Целую неделю без матрасов, без белья спали (стелили из той одежды, ко¬торая была, плащами накрывались), пока проходили комиссию. Потом нас перевели на Горького, 6, квартира 3. Вот там мы, пока я не женился, так и жили. Причем жили дружно, все ребята железнодорожники, шесть человек нас было, трое в одной ком¬нате и трое в другой. Будущая жена моя жила в соседнем общежитии. Рядышком. Когда познакомились, в гости друг к другу ходили. Потом уж после женитьбы получил жилье, переехал на Коммуну, 66, в одно¬комнатную квартиру.

Это любимое место отдыха Николая Ива¬новича. С юности. Горожанам его удалось сохранить практически в первозданном виде, таким, каким парк был еще при хо¬лостом и молодом Кузьменко. За исключе¬нием, может быть, той части, где сейчас расположены "Молодость", "Химик", зоо¬парк и школа. Раньше там было болото, через которое мосточки деревянные были брошены, по этим мосточкам молодежь ходила в парк. Улица Парковая была заст¬роена деревянными гаражами - катаком¬бы, да и только. А когда было принято ре¬шение строить 90-ю школу, произвели выторфовку всей территории, осушили болото. Торф вытащили, вывезли его на комбинат благоустройства - на раститель¬ную смесь для клумб. Вместо изначально задуманной станции юных натуралистов получился целый зоопарк, гордость Север¬ска (такого до сих пор нет и в Томске). Ки- нотеатр "Дружба" считался летним, он и был построен как летний. Отопления там не полагалось. Бывало, до поздней осени фильмы показывали, и зрители приходи¬ли тепло, по-зимнему одетые. А больше и не было ничего другого. Попасть на праз¬дники в ДК - целая проблема, особенно на новогодние вечера. Молодежи если в про¬центном соотношении брать, было значи¬тельно больше, чем людей среднего и по¬жилого возраста. Комбинат развивался, много молодых специалистов было. Очень много моряков ленинградского флота при¬езжало сюда. Бывало, и разборки устраи¬вались между молодежью.

Ходили на танцплощадку (кстати, имен¬но здесь на танцах в парке встретил Нико¬лай Иванович свою будущую жену, впервые проводил до общежития). Танцплощадка всегда была забита молодежью, многие стояли и ждали, пока кто-то выйдет и мес¬то освободится - в буквальном смысле яб¬локу негде упасть. В природном парке в те годы были ресторан "Лето", неплохая би¬льярдная, комната смеха, библиотека, открытая эстрада. Действовала (еще до самолетиков) в парке парашют¬ная вышка. Николай Иванович тоже с нее прыгал, правда, всего один раз... Посадка, хоть и оказалась вполне удачной, но не вдохно¬вила на многократные подвиги.      

Мало кто помнит, что был в природном парке установлен  гипсовый бюст Пушкина.      Еще был верблюд деревянный.

-  И вы залазили на этого верблюда, Николай Иванович?

В ответ улыбнулся:

- Да. Есть даже фотография. Я отправил ее домой и подпи¬сал на обороте: "Два верблю¬да".   На КПП имелось всего два про¬езда. Или три... Машин было мало. Телеги да лошади. На Чекисте стояла конбаза (это около 198-й школы, угол Победы и Ленинградской). На конбазе - несколько машин. Зимой для перевозки грузов и оборудования использовали санки, летом - телегу.        

Мост через Киргизку был деревянный. Всех это устраивало до тех

 пор, пока в де¬кабре 1964 года на этом деревянном мос¬ту 

автомобиль с автобусом не столкнулись. Автобус упал в речку, 

были и погибшие. После чего быстро построили нынешний мост –

 капитальный.

 

Тогда жестко следили за сроком ввода, 31 декабря нужно было кровь из носу отчи¬таться. И он был подписан в эксплуатацию ровно 31-го, строго по графику, но реаль¬но мы его заселили только в апреле сле¬дующего года. Уже и прокуратура этим за¬нималась, ну не шел этот дом, хоть убей. То инженерная система не шла с подачей воды, какие только насосы не ставили - то шумит, то гремит, то не поднимает. Вооб¬ще, изначально предполагалось, что будет три таких "трилистника", по плану их и было три, но мы отказались от этого проекта. Злополучный оказался дом, да и квартиры там косоугольные, не сильно удобные для жизни. А самый "быстрый" дом - в 9-м мик¬рорайоне (у него был строительный адрес 1а/9). Недобирали мы объемов ввода жи¬лья в эксплуатацию, и тогда горком партии принял решение построить панельный дом за два месяца. И ведь он был построен! Ровно за два месяца.

Мало кто знает, что прямо по центру, по улице Курчатова, города Северска проле¬гала узкоколейная железная дорога. Же¬лезнодорожники меж собой называли ее Октябрьской железной дорогой. Вдоль по ней ходили паровозики, почти игрушеч¬ные. Идет-идет, р-раз - и опрокинется! Не¬устойчивые были, да и колея узенькая. Люди на паровозах не ездили, только же¬лезо катали. В Иглакове на лесозавод тоже "узкоколейка" вела, по ней "кукушка" ходи¬ла.

В свое время горячо обсуждался проект троллейбусного сообщения в Томск. Ког¬да Н.И. Кузьменко был председателем горисполкома, запросили у соседей усло¬вия на закладку троллейбусных путей. Томск тогда такие условия выставил для выхода на улицу Киевскую: пробить маги¬страль в жилую часть Томска сквозь квар¬талы жилых домов. С расселением... От¬казались. Когда строился Нефтехим, и ра¬ботающих было много, второй раз возник¬ла идея кинуть троллейбусную линию на Нефтехим через Сосновское КПП. На сей раз ГАИ не особо пошла на согласование этой ветки, поскольку в наши крутые северские повороты троллейбусы вписывались не очень хорошо.

- Первая девятиэтажка? Это, скорее все¬го, дом на углу Царевского и Коммунис¬тического, где магазин "Ромашка". Мне запомнилось, что где-то в году 65-м была пыльная буря в Казахстане. Вместе с дож¬дем, мокрым снегом пыль приподняло, и весь фасад этого дома был рыжий, заля¬панный и раскрашенный пылью.

Сейчас, конечно, и следа не осталось, столько лет прошло. Я хорошо запомнил, потому что рядом жил.

НИФ-НИФ, НУФ-НУФ И НАФ-НАФ

 

- Помню, был в Новосибирске, и мне по¬нравились современные 10-этажные дома. Я побывал в квартирах, посмотрел и по возвращению в Северск предложил взять на вооружение новосибирскую серию. Архитекторы отработали это предложение, а в итоге получились вот эти три дома - «три поросенка", как их называют. У нас в Северске так принято: обязательно какие-нибудь названия домам дадут.

 

- Больше всего я сожалею, что не уда¬лось реализовать один очень интересный проект - зону отдыха с устройством водо¬ема на том месте, где находится сейчас са¬довое общество "Сосна". Вот в этой низи¬не... Здесь все уже подготовила при¬рода, видите, какие материковые берега. Предполага¬лось повернуть Киргизку вспять и заполнить всю низину водой, создать искусственное озе¬ро, как в Красноярске-26, отсыпать берег песком... Но  именно в то время  был всплеск   по¬требности иметь   мичу¬ринские участ¬ки, особенно для участни¬ков войны (по-моему, к 30-ле¬тию Победы). И вот тут я обижа¬юсь на Компар¬тию, которая заставила отдать это малоперспективное бо¬лото участникам войны под дачные заст¬ройки. Видите, что получилось... И для дачников земля не ахти, и для отдыха се¬верчан ничего хорошего не вышло. Увы, сейчас уже не знаю, у кого руки дойдут. Те¬перь, если реанимировать проект, то все постройки придется выкупать, губить на¬саждения... Огромные деньги. Где, кто их найдет? Жаль, а ведь у меня карта города была, где это место было обозначено тем¬ным стеклом - озеро...

- А вы знаете, Николай Иванович, что территорию около "трилистника" северча¬не именуют бульваром Кузьменко?

- Да, мне говорили.

- Почему, как вы полагаете?

- Я расскажу. Там пролегала железная дорога на ДОК в бытность, когда началь¬ником Химстроя был Петр Георгиевич Про¬нягин. Ну, можете представить на Комму¬не железнодорожный переезд? Ползет какая-то "кукушка", и все движение останав¬ливается. Захламлено все, самая настоя¬щая свалка. Я эту железную дорогу ликви¬дировал. Лет пять мне понадобилось, но все-таки мы от нее избавились. Потом про¬ектировщики задумали стоянки, а жители воспротивились: "Не надо нам никаких сто¬янок!" И в конце концов организовали вот этот красивый кусочек проспекта, я его лично контролировал. В итоге получился изумительный сквер, проезд красивый.

 

- Вот эти электромеханические часы я делал своими руками.

- Шутите?

Николай Иванович улыбается.

-Да очень просто. Я здесь работал, на¬чальником службы связи, собрал, вот до сих пор идут.

- Какой это был год?

- Семидесятый. Тридцать пять лет им уже. А изготовлены на лампочках, на реле, в то время не было микросхем, и транзис¬торы только начали появляться. Это были первые часы в Северске, которые показы¬вали время в виде табло. Идею взял в Пер¬ми. Я на перроне впервые такие увидел и подумал: а чего и нам не попробо¬вать? Ныне покойный Ва¬дим Васильевич Степушкин сделал схемы, чертежи, смонтировали вместе, даже стекла поста¬вили. Помню, первый раз включили, а лам¬пы мощные - вот стекла и полопались. По¬том решили стекла убрать. До сих пор на ветру продуваются.

Здесь, где проходит сейчас улица Кали¬нина, находился технический дивизион, заправлявший топливом ракеты. На этой же территории, всего метрах в десяти от жилых домов, хранились боевые части, пороховые двигатели. Когда Николай Иванович первый раз попросил команди¬ра части Ломакина Анатолия Алексееви¬ча: "Покажи, хоть что у тебя есть?!" - тот повел и показал... Батюшки, там оказы¬вается такое! Николай Иванович спраши¬вает: "Слушай, а если взорвется вот эта штука?" Тот: "В радиусе двух с половиной километров ничего не останется". Успо¬коил, называется. Тогда пригласили ко¬мандира армии (к тому времени часть ста¬ла ракетная, до этого была зенитная). Н.И. Кузьменко с генералом-лейтенантом все обошли, посмотрели и приняли реше¬ние по переносу войсковой части. Город-то надо было строить, расширять... Мини¬стром в то время был Лев Дмитриевич Ря¬бин. Николай Иванович навсегда остался ему благодарен и несколько раз при встречах напоминал о том, какое доброе дело тот сделал: выделил деньги, благо¬даря которым был вынесен за пределы города целый дивизион.

ПЕРВЫЙ ХРАМ

Когда решался вопрос о строительстве храма, как один из вариантов рассматри¬валось место на пустыре, где раньше рас¬полагался кинотеатр "Родина", но тем не менее по каким-то канонам оно не подо¬шло. Посоветовались с благочинным том¬ских церквей Леонидом Хараимом, под¬готовили проект. Тогда Геннадий Петрович Хандорин был гендиректором СХК. он поддержал идею, заложили камень. Все так удачно сложилось: патриарх всея Руси как раз был в Томске, его пригласили на освящение. До этого в Северске вообще не существовало храма. Когда-то давно, в 50-х годах, в Иглакове была церковь, потом она сгорела, и больше не было ни¬чего.

* * *

За 21 год жилой фонд Северска увели¬чился вдвое: с 960 тыс. квадратных мет¬ров до двух с лишним миллионов. Практи¬чески город удвоился. Население тоже. А Николай Иванович не изменился. Он знает этот город, без преувеличения, как свои пять пальцев и... любит.

Любит взаимно.

 Председатель. Северский мэр знает в лицо каждого второго жителя своего города 

Сегодня в гостях у «Томского вестника» - Николай Иванович Кузьменко. Мэр и председатель городской думы ЗАТО Северск.

Может быть, кому-то покажется странным, что наша газета впервые за последнее время употребляет не сочетание имени-фамилии, ставшее уже привычным для прессы, а полное ФИО. Мы как-то уже обвыклись, что Владимир – Путин, Виктор – Кресс. А вот в Северске, где уже двадцать три года правит один и тот же человек, такое обращение как Николай Кузьменко - так и не стало нормой. Не прижилось. Наверное, так же и на Кавказе старейшин и аксакалов не станут называть просто по имени. В сравнении с Кузьменко почти все томские и даже российские политики молоды. Если поделить 23 на среднестатистические четыре года, то выходит, что через год Кузьменко выйдет на седьмой срок... Пресловутый президентский третий – это отрочество.

- Полтора года, как вы из кресла исполнительной власти пересели в законодательное. Оправдала ли себя схема, которая для Томской области нова и со всех сторон интересна: всенародно избранный мэр – он же председатель Думы, в то время как глава администрации (сити-менеджер) – наемный работник, принимается по контракту и утверждается Думой? Для простоты понимания томичами и жителями области столь сложных политических хитросплетений двух ветвей власти поясню на примере, сравнив с томскими именами, так людям будет проще: как будто мэр – это Николайчук, а глава администрации - Шатурный. Короче, в Северске все наоборот. Кстати, есть предположения, что в дальнейшей схеме развития ситуации вокруг мэра Томска не исключается и такой – северский - вариант.

- Наша схема действительно несколько необычная, хоть и предусмотрена 131-м Законом о местном самоуправлении. Насколько она распространена, судите сами: в России 23 тысячи муниципальных образований, из которых 10 тысяч выбрали такую схему, как в Северске. И в уставе, и в контракте главы администрации четко расписаны полномочия каждой ветви власти, взаимные права и обязанности. Здесь, мне кажется, важно не подавлять инициативу главы администрации, не превращать его в послушного мальчика, который оглядывается и пишет под диктовку депутатского корпуса. Пока получается, конфликтов не было. Есть у нас регламентные встречи: два раза в месяц мы с Точилиным собираемся по вопросам бюджета, транспортного обслуживания и по другим проблемам, которые в одиночку ни та, ни другая сторона не решит.

Практика показала, что северская схема позволяет жестче осуществлять контроль за исполнительной властью. При структуре: мэр – Дума - наемный глава администрации – власть становится ближе к народу. Эта схема по сути более подотчетна людям – избирателям.

- Не буду лукавить, отдел по связям с общественностью СХК в свое время неплохо поработал перед выборами в городскую думу. Итог известен: 18 из 26 депутатов в Думе ЗАТО Северск – ставленники СХК. Многие предрекали Кузьменко фиаско, поскольку он получил неуправляемую Думу, на первый взгляд больше подконтрольную гендиректору Короткевичу и СХК.

- Сейчас у нас в Думе уже 19 человек, которые выдвигались при поддержке СХК. Еще один человек прошел в депутаты на довыборах 11 марта 2007 года. Когда формировали состав Думы, никто не боялся, сколько среди нас будет комбинатовских. Выбирали тех людей, которые будут работать по-настоящему, со всей отдачей, так, как это принято на СХК. И не фракционная деятельность ставилась депутатами во главу угла: люди шли в Думу работать, а не лоббировать чьи-то интересы. Если даже у кого-то и были такие грешные мысли, они отошли под натиском проблем, которые решают сегодня Дума и комитеты, исходя из интересов жителей города. Управляемая или неуправляемая? Если вглядеться в суть вопроса, то выходит, что неуправляемая Дума может протащить решения, вредные для населения? Для населения, где СХК – градообразующее предприятие? Но вредить самому себе - это абсурд.

- В прошлом году вы вместе с председателем городской думы Томска подписали договор о сотрудничестве. Некоторые «доброхоты» в этом дружественном междугородном акте совершенно необоснованно умудрились увидеть ростки оппозиции. Сотрудничество как-то взаимно обогатило работу двух соседствующих дум?

- Совсем недавно, например, мы взяли у томских коллег «Правила благоустройства и санитарного состояния» себе на вооружение. У нас были свои, но куцые. Зачем изобретать велосипед, когда можно взять готовое, отлаженное, проверенное, а депутатские силы направить в иное русло. Дал поручение главе администрации применить томские правила к условиям Северска, внести некоторые поправки и принять. Знаю, что недавно у Томска появился интерес к созданию ЕРКЦ: собирать коммунальные платежи с населения будут централизованно. Прочитал в прессе, что томичи даже съездили в Татарстан за опытом и немало удивился: зачем было ехать за тридевять земель, когда у нас в Северске давно отлажена система единого расчетно-консультационного центра. У северчан всегда была одна общая платежка. Больше скажу, это нашего руководителя ЕРКЦ Атаманчук приглашали в Татарстан и даже за рубеж поделиться опытом, поскольку у нас действует современнейшая программа в рамках «Электронной России». Кстати, и что касается ухода с рынка ТКС… Для Томск а, в отличие от Северска, это оказалось  проблемой номер один. Мы в свое время не поддались на уговоры аналогичных структур (ЗАТО  было, пожалуй, даже более  лакомым кусочком с  нормально функционирующей, отлаженной системой ЖКХ). Мы  пошли своим путем, решили, что «будем справляться в рамках своей колючки сами». И не ошиблись.

- Весь Северск ждал дату 19 апреля – именно в этот день в Москве было принято решение о «Дорожной карте» России, и впервые на государственном уровне официально прозвучало название Северская АЭС. Уже на следующий день заговорили о том, что город получил второе рождение.

- Действительно, когда-нибудь этот день войдет в историю города как второй день рождения. Без АЭС перспективы для жизни Северска были бы слишком призрачные, поскольку градообразующее предприятие СХК будет активно акционироваться и в какой-то степени раздвоится. Все это грозит сокращением численности работающих. Строительство АЭС позволит создать родственное предприятие, которое близко по профилю к СХК. Средний и мелкий бизнес, который не так мощно, как в Томске, но все же развивается в ЗАТО, не покроет потребностей для высвобождающихся рук атомщиков. Прибавьте сюда режимные требования, связанные с некоторыми ограничениями въезда в Северск, - ведь угрозу терроризма у нас никто не отменял. Вот и получается, что АЭС для города – это единственный шанс для выживания.

Но это с нашей точки зрения, взгляд из-за колючки. У области в свою очередь свои планы, связанные со строительством АЭС, – создание новых энергетических мощностей. Покрытие потребностей за счет угольных источников потянет за собой серьезные экологические проблемы, в то время как скромные поставки альтернативного топлива не смогут дать фору возможностям атомной электростанции. Кому выгодно, чтобы Северск – вполне самостоятельный город со своей атомной спецификой - вместо того, чтобы развиваться и укреплять экономику области, превратился бы в спальный район Томска, и ему была бы уготована роль инвалида-нахлебника? Никому…

- Однако определенная часть жителей области не слишком положительно отнеслась к идее АЭС в Северске. Когда на ТВ-2 проводили телефонное голосование, соотношение между теми, кто «за» и «против», было примерно один к трем.

- Я бы не согласился с данными опроса. Не мне вам рассказывать, что по любому вопросу всегда наибольшую активность проявляют противники, а не сторонники. Я уверен, что наши северчане, 95 процентов из которых двумя руками за строительство АЭС, не звонили по указанным телефонам. А это сразу около ста тысяч звонков. А почему не звонили? Так как знают, что все равно нужно строить – без этого не обойтись. Где-то в СМИ уже прозвучало, что, дескать, северское начальство лоббирует АЭС, поскольку видит в новом атомном объекте свои личные (очевидно, намекая на какую-то финансовую) выгоду и интересы. Это звучит совершенно странно. Я прожил на «почтовом» и в Северске 47 лет. Здесь у меня сын, внуки, и правнука хочу дождаться. Я намерен здесь дожить своей век… Пробить АЭС и съехать? Вот это не про меня. Так же думают абсолютное большинство во власти и руководители самого разного уровня. Строить АЭС нужно для того, чтобы жить спокойно, чтобы со светом и теплом жили не только наши дети, но и многие поколе ния северчан и томичей,  которые придут после нас.

- Оказалось, что некоторые вопросы, важные в ракурсе темы АЭС, пришлось решать в ваше отсутствие из-за проблем со здоровьем. Это ли не показатель того, что все не так благополучно в Северске? Все-таки болеет народ, и мэр не стал исключением.

- Постучу по столу, но тем не менее скажу: мне не приходилось лежать в больницах до этого. Первый раз в жизни попал к врачам – все-таки за столько лет, непростых лет. Это скорей реклама Северску. Но ничего серьезного у меня со здоровьем нет, даже нашел плюсы: вот, послушался врачей и бросил курить. Теперь веду абсолютно здоровый образ жизни. А тем, кто раздувает что-то из моей болезни, скажу: не дождетесь (улыбается).

- Знаю, что еще с тех пор, как вы были главой администрации, а еще раньше – председателем исполкома, в Северске существовала традиция: любой северчанин мог прийти с утра пораньше лично к Николаю Ивановичу на прием со своей проблемой, зная, что рабочий день Кузьменко начинается рано. Мало осталось на карте городов, где простой смертный может попасть к первому руководителю без записи, без звонка. Традиция осталась?

- Приходят. Хотя сегодня обращаются и по таким вопросам, которыми я уже не занимаюсь. А все равно идут. 

- Северск – город компактный, здесь народ гораздо чаще здоровается на улицах друг с другом. Интересно, а вы многих в городе знаете? За 47 лет «службы» какой процент северчан узнали бы в лицо?

- Даже если посчитать, сколько народу побывало на личных приемах за это время… наверное, треть города. Думаю, что знаю каждого второго жителя Северска. А старожилов, кто приехал сюда в шестидесятых строить и поднимать атомград вместе со мной, – каждого. По-хорошему завидую тем, кто повторит наш путь и будет строить и развивать уже не СХК, а АЭС.